В статье рассматриваются правовые проблемы, возникающие при купле-продаже традиционных общинных земель (ulayat land) в деревне Йока (город Джаяпура, Папуа) с помощью письма-разрешения об использовании земли. Основной проблемой является часто возникающее противоречие между законодательством (национальным правом) и общинным правом на землю. В исследовании использован социально-правовой подход, проведен анализ механизмов продажи земли в деревне Йоки и сделан вывод о существовании правовой неопределенности, вызванной несовместимостью традиционного общинного и формального национального права. Такая ситуация влечет за собой значительные риски как для покупателей, так и для коренного населения. Авторы приходят к выводу, что в рамках индонезийского законодательства необходимо разработать более четкие процедуры применения письма-разрешения об использовании земли определить правовые последствия выдачи таких писем-разрешений, это поможет защитить права всех вовлеченных в сделки сторон.

После изложения общепринятого подхода к спору между формализмом и реализмом в статье утверждается, что формализм и реализм и невозможны, и укоренены в правовой мысли. Сказать об их невозможности означает сказать, что они неверно заявлены и не могут предоставить обе щанные блага. Сказать об их укорененности означает сказать, что эти мыслительные традиции закрепляются в качестве идеи и практики во всей империи права. Мы живем, таким образом, среди руин формализма и реализма. Споры между этими великими детерминантами американской правовой мысли продолжаются по сей день, но обычно в более локализованной или ограниченной форме. Мы видим версии споров, например, в стилистических разногласиях по поводу желаемой формы судебных доктрин (нормы против стандартов), или наилучшей трактовки ключевых политических ценностей, таких как равенство (формальное против фактического), или надлежащего способа судебного толкования (текстуальный против телеологического). Даже аргументы, составляющие локализованные варианты спора, остаются неубедительными. Автор завершает статью описанием «логики коллапса» — в частности, некоторых критических ходов, которые подрывают риторическую и интеллектуальную силу споров о формализме и реализме и их локализованных вариантов. Целей здесь несколько. Во-первых, способность применять критические ходы помогает в анализе. Прежде всего, это помогает показать, как строятся аргументы и насколько они опровергнуты с риторической и интеллектуальной точек зрения. Во-вторых, вместе с этим критические ходы позволяют нам не поддаваться аргументам спора формализма и реализма и их локализованным вариантам. В-третьих, цель в том, чтобы показать, как нашу формалистическую и реалистическую аргументацию уже превзошла юридическая «логика», которая подрывает убедительность этой аргументации.

В настоящей статье ставится цель проанализировать влияние искусственного интеллекта на социальное неравенство. Показано, что искусственный интеллект не только порождает блага, но в том числе является инструментом нарушения прав человека, увеличивающим социальное расслоение как на уровне отдельных обществ, так и в мировом масштабе. При помощи формально-юридического и сравнительно-правового методов показано, что существующая в настоящий момент практика применения искусственного интеллекта в различных сферах права не всегда достигает заложенных авторами целей, а иногда становится причиной дискриминации и воспроизводства социального неравенства. В работе продемонстрировано, что социальное неравенство и другие проблемы, связанные с внедрением искусственного интеллекта, активно осмысляются в рамках этики искусственного интеллекта. Проанализированы концепции этики искусственного интеллекта, а также ряд этических кодексов, которые приняты в ряде технологических компаний, занимающихся искусственным интеллектом. Показано, что основной причиной появления социального неравенства в этой сфере является не отсутствие этических принципов программ, действующих на основе искусственного интеллекта, а недостаточная формализация самих этических принципов на машинный язык. Показано, что правовое регулирование данной сферы, как правило, носит рекомендательный характер и исходит от корпораций, а не от государств.

Статья посвящена анализу понятий правового эгалитаризма и формального равенства как в европейских правопорядках, так и в правопорядках не европейского культурного кода в исторической ретроспекции и современности. Автор прослеживает происхождение, зарождение и развитие концепта формального равенства и сопутствующей ему философско-правовой эгалитарной доктрины, завоевавшей господствующие позиции в правопорядках европейских и других стран мира после Французской революции 1789 г. С привлечением исторического материала и научных позиций ученых из сфер социологии, культурологии, социальной антропологии, политологии, истории и теории права автор размышляет о возможности и эффективности безальтернативного существования и применения эгалитарной правовой доктрины в условиях сложных гетерогенных поликультурных обществ, подвергая сомнению бытующие в современных теоретико-правовых исследованиях взгляды на сущность формального равенства как философско-правовой концепции и принципа права. 

В данной статье рассмотрен вопрос конституционного обеспечения суверенитета государств на постсоветском пространстве на примере Республики Таджикистан. Несмотря на многовековую историю, разработку и трансформацию понятия «суверенитет», оно до сих пор нуждается в осмыслении и конкретизации, а в условиях глобализации еще и в защите и реализации.

Злоупотребление правом принято рассматривать как правовое явление, наиболее характерное для частного права. Исторически злоупотребление правом впервые возникло в частном римском праве, доктринальное развитие и применение оно нашло в частноправовых науках. В конституционно-правовом регулировании и науке конституционного права этому вопросу не уделяется должного внимания, как и возможности существования злоупотребления правом в данной сфере правового регулирования. В настоящей статье предпринимается попытка обосновать существование злоупотребления правом (полномочиями) в конституционно-правовой сфере и обозначить проблему недостаточности соответствующего правового регулирования, порождающего предпосылки злоупотребления правом. Также выделяются характерные элементы исследуемого правового явления, дается определение и оценка «серой зоны», в которой возможно злоупотребление правом в конституционно-правовых отношениях.

Целью исследования стал сравнительный анализ российской и зарубежной практик целеполагания при выборе видов расходов и проблем, которые впоследствии будут рассматриваться в рамках обзоров бюджетных расходов. При проведении исследования были преимущественно использованы методы сравнительно-правового, логического и системного анализа. Проведенное исследование показало, что целеполагание оказывает определяющее влияние на процесс отбора проблем при подготовке обзоров бюджетных расходов, их структуру и последующее использование: в том числе наблюдается тенденция конкуренции целей экономии и повышения эффективности бюджетных расходов. Цель экономии бюджетных средств становится приоритетной либо в ситуации нарастающего бюджетного дефицита, либо же — под давлением международных структур, таких как Еврокомиссия. При этом задача преодоления бюджетного инкрементализма, то есть ежегодного «наследования» структуры и объема текущих расходов, как правило, не решается, даже если она находит свое отражение в обзорах. Таким образом, основной задачей при подготовке обзоров становится повышение эффективности бюджетных расходов, под которым понимается весьма неопределенный круг управленческих решений. К тому же повышение эффективности бюджетных расходов, как правило, не достигается на практике. Также проведенное исследование показало, что большинство стран при постановке целей обзоров бюджетных расходов и отборе видов расходов для их последующего проведения какой-либо формализованной методикой в большинстве случаев не пользуются.

В статье предпринята попытка выявить особенности правового регулирования инвестиционной деятельности под углом зрения концепции нормативно-правового режима. Исследование позволяет отобразить своеобразные черты регулирования данной области хозяйствования, выявить уровень активности субъектов инвестиционных отношений в зависимости от соотношения императивного и диспозитивного методов регулирования. В статье проанализированы и систематизированы доктринальные позиции ученых в отношении понятия «правовой режим», сформулировано авторское определение инвестиционного режима, под которым предлагается понимать порядок регулирования инвестиционной деятельности, выраженный в комплексе правовых средств, опосредующих сочетание взаимодействующих между собой дозволений, запретов, а также позитивных обязываний и создающих особую направленность регулирования инвестиционной активности. Инвестиционный режим, по мнению автора, представляет собой разновидность правового режима, специфика которого отражает своеобразие регулирования инвестиционной деятельности, особенности правовых средств и способов правового регулирования, степень императивности, формулируемой законодателем с целью влияния на поведение субъектов инвестиционных отношений.

В статье рассматривается институт специальных экономических мер в качестве специфической формы ограничения свободы экономической деятельности в России.

В работе дается характеристика сущности специальных экономических мер, определяются их отдельные разновидности, оказывающие наибольшее влияние на реализацию конституционного принципа свободы экономической деятельности в условиях санкций. Проанализированы нормативно-правовое регулирование специальных экономических мер, а также особенности функционирования отдельных видов специальных экономических мер, введенных и применяющихся в условиях внешнеэкономических ограничений.

Cделан вывод о том, что в условиях санкционного правового режима, являющегося экстраординарным, ограничения свободы экономической деятельности отдельных категорий хозяйствующих субъектов могут быть существенно расширены, а пределы вмешательства государства в реализацию данного конституционного принципа сужаются. Это видится обоснованным при соответствии ряду принципов института специальных экономических мер, включая «общие» принципы ограничения прав: в частности, принципу соответствия ограничения конституционно значимым целям (обеспечение обороноспособности и безопасности государства, защита жизни и здоровья граждан и др.), принципу обоснованности ограничения (применение ограничения в целях организации функционирования экономической системы Российской Федерации), принципам законности, срочности, соразмерности вводимых ограничений существующей угрозе, а также принципу правовой определенности. При этом указывается на необходимость совершенствования российского законодательства о специальных экономических мерах (в том числе в части конкретизации оснований, механизмов и гарантий их применения к хозяйствующим субъектам).

Цель статьи — анализ полномочий территориальных налоговых органов по контролю за ценами в неконтролируемых сделках между взаимозависимыми лицами. Интерпретация законодательства о налогах и сборах ФНС России привела к расширению полномочий налоговых органов в отношении сделок налогоплательщиков, которые изначально не рассматривались как подлежащие контролю, что вызывает неопределенность и несогласованность в правоприменительной практике. В статье проводится анализ правовых основ, методологии и процедур налогового контроля цен в неконтролируемых сделках, а также рассматривается концепция «многократного отклонения цены» и стратегии защиты налогоплательщика. Методологическую основу статьи составляют как общенаучные, так и частнонаучные методы. Автором были использованы методы анализа и синтеза, а также формально- и историко-юридический метод. Результаты статьи свидетельствуют о различии положения налогоплательщиков при ценовом контроле в рамках камеральных и выездных проверок из-за отсутствия специальных гарантий, предусмотренных разделом V.1 НК РФ. Автор делает вывод о необходимости расширения норм о трансфертном ценообразовании, что обеспечит равные права и гарантии для всех налогоплательщиков, а также уменьшит риск произвольности и неопределенности в действиях налоговых органов и гарантирует более справедливый и прозрачный налоговый контроль.