With the development of technology, Internet platforms continue to accumulate technological advantages and become super network platforms with rapid growth in the number of users and huge transaction scale, thus triggering problems such as platform monopoly, infringement of users’ rights and interference with social governance. When the state and the government face the challenge of platform governance, the existence of a technological divide makes it difficult to achieve the desired effect of Internet platform governance through the traditional unilateral regulatory model. When the law grants power, appropriate measures should be taken at the same time to avoid the abuse of power. With fairness as the regulatory goal of Internet platforms, it is necessary to start the restraint of platform power from multiple perspectives of self-regulation, cooperative regulation and external regulation to promote the standardized operation of Internet platforms.

Статья посвящена исследованию специфического типа правопонимания, возникающего при попытке осмыслить правовую реальность с точки зрения эпистемологии критического рационализма. На примере работ одного из ведущих представителей данной эпистемологии, Фридриха Хайека, описаны ключевые постулаты эпистемологии критического рационализма, а также значение этой эпистемологии для социальных наук. Выдвинута гипотеза о том, что из ключевых постулатов эпистемологии критического рационализма можно вывести не только определенную социальную философию, но и специфический взгляд на ключевые вопросы теории права. Вопросы функции права, его структуры и динамики, исследованные методом их реконструкции в контексте критико-эпистемологического дискурса, приводят к выводу о значительном потенциале эпистемологии критического рационализма как основания целостного и внутренне последовательного типа правопонимания. Это правопонимание подразумевает видение права как эндогенно эволюционирующей «композитивной» (распределенной) социальной структуры, предотвращающей эпистемически неоправданное вмешательство властных акторов в спонтанные социальные процессы. Данное видение права, возникающее на основе эпистемологии критического рационализма, противостоит доминирующему сегодня «картезианско-рационалистическому» правопониманию, представляющему право как экзогенно развиваемую политическим законодателем логическую нормативную структуру, служащую проводником эпистемически необоснованного властного вмешательства в спонтанные социальные процессы. И хотя это «картезианское» правопонимание противостоит «критико-рационалистическому», само выявление этих двух типов правопонимания становится возможным только благодаря осмыслению права с точки зрения эпистемологии критического рационализма. Такова роль данной эпистемологии как источника теоретических представлений о праве.

В статье актуализируется проблема становления, развития, современного состояния конституционалистской идеи и соответствующих правовых средств ограничения публичной власти. Речь не о многочисленных конституционалистских политико-правовых учениях, его определении или классификации: тезисная характеристика исторических этапов борьбы гражданского общества с деспотизмом государства, конкурирующих или аффилированных с ним институтов (экономических, военных и духовных) позволяет раскрыть закономерности диалектики сущностной для конституционализма идеи и соответствующих правовых средств ограничения публичной власти.

Автор использовал историко-сравнительный, формально-логический, метод правовой догматики и конкретизацию юридических кейсов (описание конкретных дел). Применение указанных методов позволило исследовать соответствующие правовой культуре той или иной эпохи воплощение конституционалистской идеи ограничения публичной власти; основные правовые средства ограничения публичной власти в прошлом и настоящем; потенциал обновления конституционалистской идеи и правовых средств ограничения публичной власти. Идея и правовые средства ограничения публичной власти конкретизированы на материалах наиболее развитых правовых систем прошлого и современности, признающих и реализующих в качестве основы политико-правового устройства демократию европейского типа.

Статья посвящена ответственности лица, оказывающего услуги, в классический период римского права. Автор описывает социальные и юридические предпосылки, приведшие к изменению в отношениях по оказанию услуг в сравнении с предклассическим периодом. На материале сочинений юристов классического периода раскрывается содержание ответственности услугодателя за нарушение основного обязательства по оказанию услуги, а также дополнительного обязательства по охране вверенных заказчиком вещей. Комментарии к первоисточникам сочетаются с обращением к традиции их толкования в современной литературе. Проведенное исследование позволило установить взаимосвязь между развитием формальных юридических связей, основанных на договоре между автономными субъектами, и повышением стандартов ответственности лица, оказывающего услуги. Появление фигуры независимого ремесленника обязано конкретизации объекта обязательства по оказанию услуг. Данным объектом признаются физические усилия, которые будут произведены работником через определенный промежуток времени.

В статье на методологической основе коммуникативной теории права рассматривается роль доктрины jus commune в процессе формирования институтов публичного права в XI–XVII вв. как функционально организованное конструирование правовой реальности. На фактическом историко-правовом материале показано, каким образом проявлялись функции доктрины при воздействии jus commune на средневековую правовую реальность. Сделан вывод, что на основе аксиоматического метода, путем интерпретации текстов римского и канонического права, заполнения правовых пробелов и устранения противоречий в обычном, каноническом позитивном праве доктрина jus commune внесла свой заметный вклад в конструирование публичноправового сегмента правовой реальности — институтов публичного права.

В статье приводится новый подход к пониманию естественных прав человека. Автор проводит ревизию существующих концепций естественного права: античных философов, религиозных деятелей Средневековья и Нового времени, философов эпохи Просвещения, И. Канта, взглядов современных юристов, отраженных в фундаментальных международных документах и национальных конституциях. Делается вывод о том, что существующие концепции основаны на предположениях, многие их положения устарели и часто противоречат друг другу, а содержание самих естественных прав человека не раскрывается. Автор критически относится к мнению, что естественное право — это нравственность или божественный закон. Вместо этого предлагается строить концепцию исходя из биологических особенностей человеческого организма. Для обоснования нового подхода автор применяет метод Р. Декарта — отрицание до тех пор, пока само отрицание не станет абсурдным. Благодаря этому методу найдено объективное основание «человек существует, пока живет», от которого и ведется дальнейшее рассуждение. В статье приводится логически обоснованная и целостная система естественных прав человека, которые автор именует «естественными свободами человека». К ним отнесены естественные свободы: жизни, потребления, труда, мировоззрения, познания и самозащиты. Автор доказывает, что они неотчуждаемы, абсолютны, самостоятельны в использовании и постоянны. В статье также показано, как объективно существующая система естественных свобод человека взаимодействует с позитивным правом. Автор отмечает, что роль такой «связки» играют принципы регулирования, к которым относятся: всеобщность, равенство и справедливость. В заключение делается вывод о теоретической и практической значимости изложенной концепции.

В юридической литературе укрепилось представление о том, что советские ученые-юристы вплоть до начала 1930-х гг. прогнозировали отмирание права по мере строительства социализма. Настоящая статья ставит целью рассмотреть имевшиеся в СССР взгляды на эту проблему и проверить, действительно ли существовала такая теория. Опираясь на доктринальные источники, прежде всего работы советских правоведов П. И. Стучки, Е. Б. Пашуканиса, М. А. Рейснера и И. П. Разумовского, автор проанализировал их воззрения на проблему отмирания права в контексте их научных теорий, а также положений классического марксизма. Установлено, что ни в одной из рассмотренных работ не содержится полноценной научной теории отмирания права. П. И. Стучка не поддерживал эту идею, а в своих произведениях писал об «отмирании» исключительно некоторых либеральных правовых доктрин (свобода договора, автономия воли и др.). Е. Б. Пашуканис, известный как наиболее влиятельный советский правовой нигилист, утверждал, что право будет полностью заменено техническими нормами, однако он не дал этому тезису пояснений. Во многих современных ему явлениях политики и экономики он видел признаки деградации права, но никак не объяснял, как это приведет к отмиранию права в целом. Замену права техническими нормами предсказывал и М. А. Рейснер, полагавший, что право должно было исчезнуть само собой, когда в обществе установятся всеобщие равенство и справедливость. Философ права И. П. Разумовский также описывал отмирание права лишь наиболее общим образом и, по-видимому, представлял его себе не более, чем идеологическим штампом.

Неспособность советских теоретиков права сформулировать развернутую теорию отмирания права, полагаем, продемонстрировала устойчивость западной традиции права перед лицом многолетних решительных попыток ее деконструкции.

Целью статьи является проведение сравнительного анализа процессов вынесения, изменения и дополнения решений институциональными международными коммерческими арбитражами в РФ и Сингапуре, а также рассмотрение правового регулирования отмены арбитражных решений и действующих тенденций судебной практики в этой сфере в указанных государствах. Проанализирован механизм возвращения арбитражного решения государственным судам на рассмотрение в рамках арбитража.

В настоящей работе рассмотрены положения национального законодательства РФ и Сингапура, регулирующие вопросы международного коммерческого арбитража, а также регламенты институциональных арбитражных организаций, представленных Международным коммерческим арбитражным судом при Торговопромышленной палате РФ и Международным арбитражным центром в Сингапуре; проанализированы унифицированные нормы международного права, а также практика государственных судов и международных коммерческих арбитражных судов РФ и Сингапура.

Процесс вынесения арбитражного решения в институциональных международных арбитражах РФ и Сингапура имеет ряд особенностей, которые могут косвенно влиять на результаты спора. Законодательство Сингапура содержит также дополнительные (по сравнению с общепринятыми) основания для отмены арбитражного решения — мошеннические или коррупционные мотивы при принятии решения; нарушение фундаментального принципа справедливости или естественного правосудия (natural justice), при этом конкретные подходы к существу данных оснований вырабатывались судебной практикой.

Отдельный интерес представляет выработанная проарбитражная активная позиция государственного суда Сингапура в отношении возможности возращения арбитражного спора из государственного суда в арбитраж и критерии для такого возврата.

Целью данной статьи является анализ злоупотреблений процессуальным правом в гражданском и арбитражном судопроизводствах Российской Федерации в контексте пересмотра судебных актов. Поставленная автором проблема исследуется от общего к частному: от изучения самой по себе потенциальной возможности злоупотребить правом на обжалование до выделения и обособления отдельных блоков недобросовестного процессуального поведения, характерного для лиц, участвующих в деле. Автору удалось выделить четыре блока процессуальных злоупотреблений на стадии обжалования: попытки по пересмотру судебных актов не в порядке, установленном действующим законодательством; обход запрета на предоставление новых доказательств; противоречивое процессуальное поведение, а также необоснованное затягивание процесса по пересмотру. Кроме того, в данной статье ставится вопрос о применимости отдельных негативных последствий для злоупотребивших лиц при рассмотрении дел в судах апелляционной и последующих инстанций. В статье формулируется вывод о соотношении специальных норм (ч. 2 ст. 111 АПК РФ, ч. 5 ст. 159 АПК РФ, ст. 99 ГПК РФ) с базовым генеральным последствием недобросовестного процессуального поведения — отказом в удовлетворении притязаний злоупотребившего лица полностью или в части.

В статье рассмотрена история становления законодательного регулирования трудовых отношений «особых субъектов» трудового права Российской Федерации — профессиональных спортсменов и тренеров (субъектов спорта), а также современное состояние правовой регламентации указанных отношений. Автор приходит к выводу о том, что нормативно-правовое регулирование трудовой деятельности субъектов спорта в России имеет непродолжительную историю, равную порядка трех десятков лет: вплоть до конца 80-х гг. XX в. профессиональный спорт не получал должного внимания со стороны государства, и отношения, существовавшие в данной сфере, не были надлежащим образом урегулированы, что тормозило развитие профессионального спорта и создавало угрозы для нарушения прав и законных интересов спортсменов и тренеров. После распада СССР нормативное регулирование трудовых отношений субъектов спорта прошло несколько этапов, каждый из которых оказал неоценимое влияние на развитие профессионального спорта в Российской Федерации. В результате проб и ошибок была создана довольно обширная нормативная база, что позволило достичь стабильности и законности в регулировании трудовой деятельности профессиональных спортсменов и тренеров. Однако ряд правовых коллизий и пробелов, требующих устранения, все еще остается.

Статья посвящена проблемам рассмотрения индивидуальных трудовых споров спортсменов и тренеров в юрисдикционных органах спортивных федераций и профессиональных спортивных лиг. Действующее законодательство предусматривает возможность создания в структуре общероссийских спортивных федераций и профессиональных лиг органов досудебного урегулирования споров в области физической культуры и спорта, которые могут рассматривать индивидуальные трудовые споры спортсменов и тренеров. При этом определенные проблемы возникают уже на стадии определения юрисдикции данных органов в части возможности рассмотрения ими индивидуальных трудовых споров. В рамках настоящего исследования определена проблематика, связанная с вопросами соотношения трудового законодательства и законодательства о физической культуре и спорте, связанная с порядком и условиями формирования юрисдикционных органов, особенностями передачи спора на их рассмотрение, соблюдением принципа равноправия сторон. Разработаны предложения по совершенствованию действующего законодательства.

(отв. ред. И. В. Ершова, О. В. Сушкова / Московский государственной юридический университет имени О. Е. Кутафина (МГЮА). М.: Проспект, 2022)

В настоящее время информационно-коммуникационные технологии являются неотъемлемой частью нашей жизни; без них ныне трудно представить себе существование и развитие человеческого мира. Как следствие, нельзя не отметить, что стремительная информатизация общества привела к явлению, известному как автоматизация рабочих процессов. Современная юриспруденция также не смогла избежать данной участи, а потому с каждым днем цифровизация юридической деятельности привлекает все больше интереса со стороны как ученых-правоведов, так и тех, кто далек от юридической профессии. Выполнение таких рутинных задач, как составление договоров, контроль документооборота, оформление лицензий, при помощи искусственного интеллекта, алгоритмы которого исключают возможность профессиональной ошибки, уже не фантазия, а реальность, к которой человечество успешно движется. Таким образом, одним из способов модернизации юриспруденции стали системы LegalTech.

В статье раскрываются основные направления научного движения «Право и кино», которое активно исследуется в зарубежной юридической литературе в последние десятилетия. Предпринимается попытка обзора открытых научных и эмпирических источников для выявления взаимосвязи права и кино, ключевых трудов и современных публикаций на эту тему, а также имеющейся критики обоснования исследований в области права и кино. Предлагается определение рамок научной области «Право и кино» в контексте российского исследовательского поля, предмет и методология исследования.

В статье раскрывается проблема соотношения административной и дисциплинарной ответственности арбитражных управляющих. Проанализировано и сопоставлено правовое регулирование административной и дисциплинарной ответственности арбитражных управляющих. Автором аргументируется возможность изъятия из сферы административной ответственности отношений, являющихся предметом дисциплинарного контроля саморегулируемых организаций арбитражных управляющих.