Введение. В данной работе авторы рассматривают юридическую и практическую значимость присутствия свидетелей при осуществлении вакфа онлайн и анализируют практику, проводимую Институтом управления закятом (LAZIS) в Индонезии. Статья 17 закона Индонезии о вакфе (Закон № 41 от 2004 г.) предписывает, что передача вакфа (икрар вакф) должна осуществляться в присутствии двух свидетелей. Однако переход к цифровым практикам создает юридические сложности для традиционного порядка проведения вакфа, особенно в отношении соблюдения требований об участии двух свидетелей.

 Методы и методология. В рамках данного доктринального юридического исследования проведен анализ законов, нормативных актов и юридических документов, а также кейсов из практики Института управления закятом (LAZIS). Основные юридические источники: национальные законы о вакфе, Закон Индонезии об информации и электронных транзакциях (Закон ITE) и о защите данных, а также фетвы и руководящие документы Агентства по вакфу Индонезии (BWI). Исследование также опирается на интервью со специалистами-практиками, непосредственно участвующими в проведении вакфа онлайн.

 Результаты. Хотя проведение вакфа онлайн получает всё большее распространение и всё активнее поддерживается на институциональном уровне, открытым остается вопрос о соблюдении требования об участии в процессе двух свидетелей. Отсутствие четких предписаний в статье 17 Закона о вакфе приводит к различным интерпретациям этого требования. Например, Институт управления закятом (LAZIS) использует в качестве замены свидетеля для подтверждения вакфа цифровую запись и цифровой отпечаток. Однако этот подход не подкреплен юридическими документами, что создает разрыв между нормативным текстом и практикой.

 Заключение и обсуждение. Авторы пришли к выводу, что законодательство, регулирующее вакф в Индонезии, должно быть адаптировано к новым реалиям цифрового мира. Необходимо четко определить на законодательном уровне, каким образом должно соблюдаться требование о присутствии двух свидетелей при проведении вакфа онлайн. Отсутствие такого определения юридического признания цифровых альтернатив усложняет ситуацию, потенциально подрывая доверие к ним среди частных лиц, а также негативно влияя на целостность институтов вакфа.

Введение. Обращение к марксизму как системе идей, объясняющих и прогнозирующих пути развития человечества и судьбы государства, по-прежнему актуально. Марксизм популярен не только в постсоциалистических странах, но и в последовательно развитом буржуазном мире. Он в качестве объекта исследований не упускается из виду представителями левой интеллигенции ведущих зарубежных и российских университетов. Цель данной работы — выявление или уточнение причин несоответствия социально-классовых идей марксизма и практики современного государства, перспектив теоретического и практического развития этого, пожалуй, самого влиятельного после мировых религий учения.

 Методология и материалы. В рамках небольшой статьи, специально не затрагивающей проблемы основ (источников), политэкономии, концепции человека, трактовок марксизма в странах, сегодня именующих себя социалистическими, и многих других, автор использовал методологический прием интерпретации ключевых тезисов Маркса относительно движущих сил исторического развития общества и судеб государства через сопоставление идей (прозрений) мыслителя с современной реальностью.

 Результаты. Автор выявляет несоответствия между социально-классовой теорией марксизма и ее практическим воплощением в советском социалистическом государстве ХХ в.; обнаруживает недостатки этой теории в объяснении европейского общества и государства ХХ – начала ХХI в.; раскрывает ее потенциал в современном государственно-организованном обществе.

 Выводы. Исследованием аргументирована точка зрения, согласно которой трансформация социально-классовой теории марксизма в дискурс, лишенный практических возможностей низвержения государства (как института), привела к парадоксу защиты и совершенствования системы учреждений современного государства сторонниками некогда революционного учения.

Введение. Статья посвящена проблеме значимости понятия конституции для выбора модели конституционного развития, становления юридической науки и образования в Испании в первой половине XIX в.

 Методология и материалы. Исследование базируется на испанских источниках и литературе: нормативных актах, иных документах, подготовленных юристами и политиками, текстах их выступлений, учебной литературе, отразившей опережающее развитие университетского образования по сравнению с собственно научными исследованиями, а также трудах ученых по истории права, политико-правовых учений и конституционному праву Испании. При подготовке материала применены формально-догматический, сравнительно-правовой, системно-структурный и исторический методы исследования.

 Результаты исследования. В статье выявлены и охарактеризованы сформировавшиеся в указанный период разновидности понятия конституции: 1) как совокупности «древних» (средневековых) основных законов и обычаев («древняя» конституция); 2) как основного закона Испанской монархии (политический кодекс); 3) как реальных отношений, складывающихся в обществе при реализации конституции (предмет изучения науки политического права). Их становление неотделимо от истории принятия конституций, зарождения и развития науки конституционного права, ее преподавания в университетах.

 Выводы. «Древняя» конституция стала одним из юридических источников испанских конституций и основой их легитимации. Понимание конституции как систематизированного основного закона, принятого органом национального представительства по образцу, заимствованному из Франции, определило форму, содержание и практику применения испанских конституционных актов, а также особенности юридического образования и науки. Социологический подход к понятию конституции, активированный введением курса и науки политического права, обеспечил теоретическое осмысление результатов действия конституционных норм, влияние на них различных социальных факторов. Три отмеченные разновидности являются историческими примерами типологии понятия конституции (историко-традиционного, рационально-нормативного, социологического), признанной современной испанской наукой конституционного права.

Введение. В статье рассматривается правовое регулирование продовольственной безопасности на федеральном уровне. Анализируются правовые акты, закрепляющие полномочия федеральных органов исполнительной власти в данной сфере.

Целью исследования стало выявление неэффективной деятельности органов исполнительной власти в сфере обеспечения продовольственной безопасности, пробелов законодательства и разработка предложений по их устранению.

 Методы и материалы: общие и частные научные методы познания объективной действительности, в том числе анализ, синтез, формально-юридический и другие методы научного познания. результаты. Выявлено отсутствие законодательства, закрепляющего систему органов исполнительной власти, деятельность которой всецело направлена только на обеспечение продовольственной безопасности. Также нет правовых актов, учреждающих отдельные органы, в компетенцию которых входят исключительно вопросы, связанные с продовольственной безопасностью. Российская специфика построения аппарата государственного управления применительно к рассматриваемым отношениям заключается в распределении соответствующей компетенции между различными органами исполнительной власти. Однако деятельность по обеспечению именно продовольственной безопасности для них не является основной.

 Выводы. В ходе исследования выявлена неэффективность в деятельности Федерального агентства по рыболовству. Предлагается лишить ведомство полномочий по квотированию вылова морских биоресурсов и возложить их на Правительство России.

Введение. В статье рассмотрены сущность и правовой статус «организаций, создаваемых для выполнения задач, поставленных перед федеральными государственными органами» как объектов антикоррупционного регулирования. Выявлены и проанализированы отдельные дефекты правоприменения в указанной сфере.

 Методология и материалы. Настоящее исследование базируется на содержательном анализе применяемых источников национального правового регулирования антикоррупционной деятельности в отношении упомянутых организаций, актов «мягкого права» — издаваемых уполномоченными органами государственной власти методических материалов и официальных разъяснений, а также на актуальных научных исследованиях. В то же время цель данного исследования состоит непосредственно в определении правовой сущности таких организаций в контексте национального антикоррупционного регулирования.

 Результаты исследования и их обсуждение. В ходе анализа нормативного и научно-исследовательского материала по указанной тематике была выявлена проблема ненадлежащего распространения в соответствующих организациях и среди их работников системы ограничений, запретов и обязанностей, установленных в целях противодействия коррупции, а также сложности реализации мер ответственности за допускаемые правонарушения, что связано с правовой неопределенностью восприятия и идентификации этих организаций.

 Выводы. В ходе исследования сформулированы системные идентифицирующие критерии (признаки) «организаций, создаваемых для выполнения задач, поставленных перед федеральными государственными органами», на основе чего предложено соответствующее определение, представляющее ценность для правоохранительных структур, федеральных исполнительных органов, участвующих в правоприменительной практике и/или регулировании данной сферы.

Введение. Статья посвящена анализу понятия «инвестиции» в экономической и правовой теории, в действующем законодательстве и правоприменительной практике с целью выявления эффективного правового регулирования отношений, возникающих в этой области. В частности, при обращении к инвестиционному законодательству можно увидеть, что оно представляет собой сложноструктурированную систему различных по своей цели, содержанию и способам регулирования нормативных правовых актов, которые являются актами не только разного уровня и различной юридической силы (акты международно-правового характера, национальные акты, а также подзаконные нормативные акты), но и различной правовой природы. Перечисленное выше обуславливает отсутствие в нем универсальных легальных дефиниций таких понятий, как «инвестиции», «инвестиционная деятельность», «инвестор», «инвестиционный договор», которые являются базовыми категориями для всех сфер инвестиционной активности.

Методология и материалы. Методологическую основу исследования составили такие общенаучные методы, как анализ, синтез, индукция, дедукция, диалектический, описательный и формально-логический метод, а также сравнительный анализ. Частно-научными методами, используемыми в статье, стали формально-юридический, сравнительно-правовой и другие. Кроме того, в работе применялся экономический анализ инвестиционного права для выявления содержания понятия «инвестиции», их роли в экономике государства.

 Цель статьи — исследовать недостаточно разработанные проблемы, связанные с содержанием понятия «инвестиции» в экономической и юридической доктринах, в инвестиционном законодательстве, а также с юридизацией этого понятия.

Результаты исследования и их обсуждение. Тексты многочисленных нормативных правовых актов, регламентирующих инвестиционную деятельность, содержат собственные дефиниции перечисленных базовых категорий, имеющие регулятивное значение только для соответствующей сферы отношений по инвестированию. Как следствие, в юридической доктрине и правоприменительной практике возникают сложности с юридизацией понятия «инвестиции». выводы. В исследовании выявляются экономические и юридические особенности рассматриваемого понятия, позволяющие отграничить его от смежных категорий и вскрыть его сущность. В частности, к признакам инвестиций можно отнести: 1) целевой характер, 2) рисковый характер, 3) срочность и 4) отнесение инвестиций к объектам.

Введение. В условиях создания и развития цифровых платформ актуальность проблемы определения их понятия и адекватной регламентации нормами налогового законодательства Российской Федерации неоспорима и обусловлена как противоречиями в правовом регулировании, так и различием высказываемых в литературе мнений о сущности цифровых платформ.

 Методология и материалы. В качестве материалов для исследования были использованы российские нормативно-правовые акты и интернет-источники, а также труды российских и зарубежных авторов в области юриспруденции, экономики и государственного управления. Для исследования феномена цифровой платформы как объекта налогово-правового регулирования были использованы следующие общие и специально-юридические методы: диалектический метод познания, методы сравнительного анализа, формально-юридический, метод аналогии.

Результаты исследования и их обсуждение. Обобщены и проанализированы имеющиеся в законодательстве и научной литературе подходы к понятию цифровой платформы в сфере налогообложения, выявлены ее основные признаки. Рассмотрены перспективы преобразования ФНС России в цифровую платформу и обозначены ее особенности. Создание и функционирование цифровых платформ в сфере налогообложения проанализировано с использованием концепции «государство как платформа», что позволило сформулировать направления совершенствования российского налогового законодательства в современных условиях.

 Выводы. Правовое регулирование понятия цифровой платформы, в том числе в сфере налогообложения, не однозначно. Автором сформулировано понятие цифровой платформы, а также выделены следующие ее признаки: обязательное использование технологии блокчейн; формирование единой экосистемы цифровых сервисов; наличие юридических последствий функционирования цифровой платформы ФНС России. Для обеспечения функционирования ФНС России в качестве цифровой платформы необходимо: разработать порядок ее функционирования; дополнить НК РФ нормой об обязанности налоговых органов уведомлять о применении технологии искусственного интеллекта; разработать и впоследствии опубликовать политику использования технологии искусственного интеллекта.

Введение. Статья посвящена исследованию правовой природы дистрибьюторского и дилерского договоров, которые широко применяются в предпринимательской деятельности, но не имеют четкого законодательного регулирования в российском праве. Автор рассматривает проблему отсутствия легальных определений данных договоров, что приводит к неоднозначности их квалификации в судебной практике и доктрине. Уделяется внимание и международному аспекту, так как дистрибьюторские договоры заключаются с участием иностранных компаний.

Методология и материалы. Исследование основано на анализе российского и международного законодательства, судебной практики, а также научной юридической и экономической литературы. В качестве методологической базы используются сравнительно-правовой и системный подходы, позволяющие выявить особенности дистрибьюторских и дилерских договоров в контексте их соотношения с другими договорными конструкциями, такими как поставка, агентирование и возмездное оказание услуг.

 Результаты исследования и их обсуждение. Автор приходит к выводу, что дистрибьюторский и дилерский договоры имеют правовую природу смешанного договора и включают элементы различных поименованных договоров (поставки, агентирования, возмездного оказания услуг). Судебная практика также чаще квалифицирует эти договоры как смешанные, что позволяет применять к ним нормы о соответствующих договорах. Установлено, что оба исследуемых договора относятся к группе «предпринимательских», а ключевое отличие между ними заключается в субъектном составе: дистрибьюторы действуют как оптовые торговцы, помогая продвигать товары производителя, а дилеры осуществляют продажу товаров в розницу, то есть они ближе к конечному потребителю.

 Выводы. В статье определены существенные различия между дистрибьюторским и дилерским договорами, прежде всего в специфике субъектного состава. Выявлена правовая природа исследуемых договоров, проанализированы подходы судебной практики к их квалификации. Автор подчеркивает необходимость дальнейшего исследования и совершенствования правового регулирования дистрибьюторских и дилерских договоров. Результаты исследования могут быть полезны для практикующих юристов, а также для разработки законодательных инициатив в области гражданского права.

Введение. Объектом исследования является проблема светового загрязнения и его воздействие на окружающую среду и здоровье человека. Актуальность темы обусловлена растущей озабоченностью научного сообщества и Международного астрономического союза (МАС) по поводу светового загрязнения, которое нарушает естественные циклы смены дня и ночи, влияет на экосистемы и здоровье человека. Цель исследования — анализ существующих правовых норм и разработка предложений по совершенствованию законодательства в области охраны окружающей среды от светового загрязнения. Задачи включают изучение международного опыта, анализ российского законодательства и разработку рекомендаций по его совершенствованию.

Методология и материалы. Исследование основано на общей теории права и теории экологического права, проводилось с использованием общенаучных (диалектический и функциональный) и специально-юридических (формально-юридический и сравнительно-правовой) методов. В статье проанализированы нормативные правовые акты, научные публикации и данные международных организаций. Общенаучные методы использовались для анализа и синтеза информации, а специально-юридические — для интерпретации и систематизации правовых норм.

 Результаты исследования и их обсуждение. Исследование показало, что световое загрязнение оказывает негативное воздействие на окружающую среду и здоровье человека, нарушая естественные циклы смены дня и ночи и влияя на экосистемы. Анализ зарубежного опыта показал, что различные страны применяют разные подходы к регулированию светового загрязнения, включая установление нормативов освещенности, введение периодов времени для минимизации наружного освещения и ограничение рекламы с использованием светодиодных экранов. В российском законодательстве отсутствуют специальные нормы, направленные на защиту ночного неба от светового загрязнения, что препятствует реализации государственной политики в области охраны окружающей среды.

 Выводы. Результаты исследования позволяют сделать вывод о необходимости разработки и внедрения специальных правовых норм, направленных на охрану окружающей среды от светового загрязнения. Предлагаемые меры включают установление нормативов максимальной освещенности, введение периодов времени для минимизации наружного освещения, обязательное предварительное согласование проектов наружного освещения и ограничение рекламы с использованием светодиодных экранов. Реализация этих мер способствует улучшению качества жизни людей и сохранению биологического разнообразия, а также соответствует задачам охраны окружающей среды.

Введение. В статье рассматриваются исторические предпосылки и проблемные аспекты становления наднационального рассмотрения экономических споров между хозяйствующими субъектами на евразийском пространстве: вопрос о создании Третейской палаты при Экономическом cуде Содружества Независимых Государств как структуры по третейскому разрешению экономических споров между хозяйствующими субъектами (2006–2007 гг.), вопрос о создании Третейского суда Таможенного союза (2012–2014 гг.), вопрос о создании международного арбитража для рассмотрения экономических споров по заявлениям хозяйствующих субъектов (2020–2021 гг.) и вопрос о создании наднационального арбитража Евразийского экономического союза (2023 г. — н. в.).

 Методология и материалы. Настоящее исследование опирается на работы как российских, так и зарубежных авторов в области евразийской интеграции, а также на анализ документов и материалов международных организаций с целью определения возможности наднациональной арбитрабельности экономических споров хозяйствующих субъектов. В представленном исследовании использовались общенаучные методы познания (анализ, синтез, индукция и дедукция), специально-юридические методы (формально-юридический, технико-юридический, метод юридической аналогии) и сравнительно-правовой метод.

 Результаты исследования и их обсуждение. Представленный анализ показал, что необходимо доктринальное развитие научного понятия «наднациональная арбитрабельность», под которым понимается свойство объекта экономического (коммерческого) спора, определяющее его возможность быть принятым к рассмотрению в наднациональном юрисдикционном органе. При этом наднациональная арбитрабельность экономических (коммерческих) споров хозяйствующих субъектов, по мнению автора, возможна только тогда, когда она наилучшим образом отвечает тем экономическим свободам, ради которых создано интеграционное объединение.

 Выводы. В результате проведенного исследования автор приходит к выводу, что в настоящее время отсутствует единство применения права ЕАЭС. По мнению автора, это единство способен обеспечить новый евразийский арбитражный механизм.

В последнее десятилетие китайские государственные компании всё чаще инвестируют за рубеж в рамках имплементации инициативы Правительства Китайской Народной Республики «Пояс и путь» и стратегического плана «Сделано в Китае 2025». В связи с увеличением объема инвестиций растет и риск нарушения прав китайских государственных инвесторов. В данной статье автор исследует вопрос о том, есть ли право у китайских государственных компаний, контролируемых Китайской Народной Республикой, инициировать международный инвестиционный арбитраж против принимающего государства, и приходит к выводу о том, что для ответа на этот вопрос необходимо установить, реализовывала ли фактически компания государственную функцию в рамках конкретного инвестиционного проекта.

В рецензии дается развернутая характеристика учебного пособия Юрия Евгеньевича Пермякова «Современная философия права: обзор основных проблем» (СПб.: Лань, 2023). Подчеркивается вклад автора в прояснение предмета и структуры дисциплины, ее роли в формировании правового мышления. Отмечается оригинальность предлагаемого в книге прочтения с точки зрения метафизики права таких категорий, как субъект, должное, инстанция, субъективное право, обязанность. Автор привносит важные акценты в обсуждение дискуссионных вопросов о границах юридического, научном статусе и задачах юриспруденции. Главной задачей юриспруденции в целом и юридической науки в частности Ю. Е. Пермяков считает проведение границы между правом и неправом. В свете этой задачи он рассматривает вопросы о юридической силе нормативных и правоприменительных актов, о споре как имманентном состоянии правовой жизни. Своевременным видится предложение автора заменить принятую в теории права перспективу, при которой действующим субъектом права считается правовая норма, «обратной перспективой», связанной с понятием юридической конструкции. Усматривая онтологическое основание правовых институтов и исходный пункт анализа права в притязаниях личности, а важнейшую задачу права — в сохранении человеческого космоса в состоянии единства, современный кризис права Ю. Е. Пермяков ассоциирует с неспособностью субъекта обрести форму, заявив о своих притязаниях на статус, и кризисом социальности, при котором общество утрачивает себя как целое. Автор анализирует феномены провинциального правопонимания и политических манипуляций правовым сознанием в качестве факторов, непосредственно связанных с кризисом, размышляет о том, как последний проявляется в практической деятельности юристов, юридической науке и образовании.